Страх неконтролируемого изменения климата подтолкнул мир на борьбу за сокращение выбросов парниковых газов и разработку зеленых технологий. Пока еще поздно.
Однако у самого мощного делового лобби России, Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП), совсем иное отношение к кризису.
«Мы должны максимально увеличить наши продажи газа, нефти и угля и не останавливаться, пока есть покупатели, чтобы использовать эти деньги для стимулирования инноваций в новые технологии и чтобы мы могли идти в ногу с другими экономиками», — сказал The Moscow Times Давид Якобашвили, председатель Комитета по корпоративной социальной ответственности и устойчивому развитию РСПП.
«Мы должны думать о том, что мы оставим нашим детям, — добавил он. — Цивилизации, которые не думали об этом, ну, теперь их уже нет».
В 2015 году 195 стран подписали Парижское соглашение для борьбы с изменением климата до уровня, который выше доиндустриального на 2 градуса Цельсия. Россия, четвертая по величине в мире страна-источник выбросов парниковых газов, была одной из них.
Но поскольку в соответствии с соглашением исходной точкой для сокращения выбросов до 70% был выбран 1990 год, то Россия уже выполнила свои требования, ибо распад Советского Союза вызвал один из крупнейших экономических спадов в новейшей истории.
Наконец, в сентябре премьер-министр Дмитрий Медведев подписал это соглашение после того, как Министерство природных ресурсов и экологии выпустило доклад, предупреждающий, что страна нагревается в два раза быстрее, чем остальной мир. Согласно министерству, если процесс не остановить, это приведет к эпидемиям, засухе и голоду, а также к другим стихийным бедствиям. По оценкам российского правительства, это будет стоить стране 2,3 миллиарда долларов в год.
Чтобы продемонстрировать свою приверженность борьбе с изменением климата, российское правительство поручило Министерству экономического развития подготовить законопроект в соответствии с Парижским соглашением. В своем первоначальном виде законопроект включал квоты на выбросы парниковых газов для крупнейших компаний России, новую национальную систему торговли парниковыми газами и штрафы для крупнейших загрязнителей.
После этого на сцену вышел РСПП.
На мартовских слушаниях в Госдуме группа предупредила, что предложения заставят компании отказаться от инвестиционных планов. Члены союза считают, что повышение цен на энергоносители и инфляция «негативно скажутся на благосостоянии простых людей».
В прошлом месяце газета «КоммерсантЪ» сообщила, что с тех пор предложенные меры были отменены, а закон, который сейчас находится на заключительной стадии принятия, будет включать в себя только климатический аудит.
«Наивно брать наши деньги»
Штаб-квартира РСПП располагается на берегу Москвы-реки к востоку от Кремля. Величественное здание — бывшая богадельня, построенная в конце 19-го века по инициативе богатого филантропа, чтобы обеспечить жильем обедневших женщин из мещанских классов.
Сегодня в нем размещаются представители компаний, составляющих костяк российской экономики, большинство из которых занимаются углеводородами и являются объектами мер, предложенных Минэкономразвития. Пролистывая список членов комитета, среди них можно найти самых известных российских олигархов.
В интервью в начале ноября 2019 года вице-президент РСПП по корпоративным отношениям Александр Варварин временами очень активно защищал лоббирование группы против предлагаемых климатических норм.
«Нам хорошо известно, что могут быть введены некоторые новые системы для отслеживания следов выбросов парниковых газов, — сказал он, имея в виду налоги, которые европейские страны рассматривают в отношении импорта на нефть и газ. — Мы внимательно следим за тем, что делают другие страны, но на данный момент эти риски не реализовались».
«Было бы наивно брать наши деньги и думать, как решить наши проблемы за нас, — добавил он, упомянув планы по штрафованию компаний и предлагаемый налог на выбросы парниковых газов, который, правда, уже исключен из предлагаемого законодательства. — Вы действительно думаете, что мы не понимаем всех наших рисков?»
Утверждая, что в настоящее время нет необходимости в дополнительном регулировании, Варварин указал на то, что Россия уже выполнила свои требования по Парижскому соглашению.
Критики утверждают, что подписание соглашения с осознанием того, что не нужно ничего менять, является циничной стратегией, которая позволяет рассматривать Россию как страну, которая делает что-то в отношении изменения климата, фактически не делая ничего.
«Конечно, хорошо говорить о переходе на возобновляемые источники энергии, — продолжил Варварин. — Но тогда давайте посчитаем, во сколько это обойдется нашим компаниям, как это повлияет на инфляцию, на стоимость нашей продукции и на коммунальные услуги для людей».
В своих консультациях с российскими официальными лицами РСПП говорит, что от экологического законодательства пострадают простые люди.
«Все наши крупные компании финансируют российские регионы не только за счет наших налогов, но и за счет вкладов в инфраструктуру. Мы говорим о миллиардах, — на условиях анонимности сказал один из членов РСПП, который лоббировал против предложений Минэкономразвития. — Мы показали, что в местных бюджетах появятся огромные дыры, если эти меры будут приняты».
Экзистенциальный шок
Ведущие эксперты по устойчивому развитию, однако, утверждают, что, даже если оставить в стороне насущную необходимость смягчения последствий изменения климата, ведущие российские компании нанесут себе вред в будущем, если не попытаются отойти от углеводородной экономики, причем сейчас же.
«Я боюсь, что через 20 лет Россия столкнется с экзистенциальным шоком, — сказал Чарльз Робертсон, главный эксперт по мировой экономике "Ренессанс Банка". — Как сказал министр нефти Саудовской Аравии в 1970-х годах: "Каменный век не закончился из-за отсутствия камня, а нефтяной век закончится задолго до того, как в мире кончится нефть"».
По словам Сергея Бобылева, профессора экономики Московского государственного университета, специализирующегося на теме устойчивого развития, по мере того, как мировая экономика будет переходить на использование возобновляемых источников энергии, это нанесет ущерб не только корпорациям, но также и регионам и простым людям, которые, в краткосрочной перспективе от них зависят.
«Российские власти и бизнес близоруки, — сказал Бобылев. — Наша экономика стоит на таких компаниях, как Лукойл, Газпром, Роснефть и им подобным. И прогноз для них выглядит не очень хорошим».
«Поначалу затраты могут сильно возрасти, но если мы не будем выполнять нормы по выбросам парниковых газов, пострадают и эти компании, а бедные люди потеряют еще больше», — добавил он.
Даже аргумент РСПП о том, что налог на выброс парниковых газов может нанести ущерб обычным людям, является спорным, сказал Игорь Башмаков, исполнительный директор Центра энергоэффективности и член Межправительственной группы экспертов ООН по изменению климата.
Он сказал, что потребители не почувствуют рост затрат на энергию, если эффективность ее использования возрастет.
«Цены на энергоносители — это точная наука, — добавил он. – Примерно как с врачом и лекарствами: нужно принимать две таблетки в день, а не все сразу. С ценами на энергию вам нужен хороший врач, который сможет выписать правильный рецепт».
А для России с ее дешевой энергией предложенные правила (которые были позднее сняты) особенно необходимы, поскольку иначе нет стимулов для развития современных технологий. «Налогообложение выброса парниковых газов — способ совершить этот сдвиг», — сказал Башмаков.
Однако в краткосрочной перспективе Россия не видит внешних сигналов, которые заставили бы ее поторопиться сделать свою экономику устойчивой, заявил Алексей Кокорин, глава Программы по климату и энергии в World Wildlife Fund Россия.
«Если вы посмотрите на последние два года, выбросы в мире продолжают расти, — сказал он. — Россия видит, что другие страны не так много делают, поэтому она задается вопросом: почему должны мы?»
Оригинал этой статьи был опубликован 15 ноября 2019 года в англоязычной версии сайта.
