Мало кто помнит, что еще недавно самым главным для россиян праздником был вовсе не День победы, а Новый год. В 2010-м именно его в числе «самых важных» назвали 77% опрошенных ВЦИОМом, а праздник 9 мая — лишь 38%. Пропорция радикально изменилась только после 2014-го года, и сейчас День победы определяют как один из «самых важных» 65% сограждан, а Новый год — 59%.
Как складывался миф
Огромные организационные инвестиции в культ победы долго приносили режиму политические и идеологические барыши. В 2005-м на 60-летний юбилей к Путину съехались вожди со всего мира. Рядом с ним на трибуне стояли президент США и председатель КНР, генсек ООН и немецкий канцлер, премьер Италии и президент Украины. Такого начальственного аншлага в дальнейшем добиться уже не получалось. Но тем более экзальтированными становились мероприятия на домашнем фронте. С конца двухтысячных помпезные парады боевой техники в этот день стали ежегодными, приводя в экстаз вождя и телезрителей.
В 2014-м первая кампания против Украины, воспринимавшаяся публикой как блестящая и бескровная, не только не пошатнула культ победы над Германией, но стала восприниматься в качестве его продолжения. Девятого мая 2014-го мероприятие, которое до этого официально называли «военным парадом в честь годовщины Победы» впервые провозгласили «парадом Победы». Победа над Германией и победа над Украиной как бы слились в умах россиян.
С 2015-го важнейшей частью казенных торжеств стал «Бессмертный полк», незадолго до этого придуманный энтузиастами, которые почему-то видели в нем альтернативу официальным парадам и шествиям. Это дополнялось криками о сакральности победных торжеств, маршами детей, костюмированных во что-то красноармейское, уличными спектаклями на военные сюжеты, языческими обрядами в школьных классах и суетой вокруг бесчисленных памятников и вечных огней. Казалось, ничто уже не смутит не только мораль, но и просто вкус.
Однако все это работало только до тех пор, пока контроль над событиями и над подданными всецело оставался в руках режима Путина. В глазах рядовых россиян нынешнее вторжение в Украину, в отличие от первого, явно не вписывается в победный миф. И причина не в безумии и жестокости нападения, а в том, что оно пошло неудачно.
Коротко о войне
Девятого мая 2023-го буквально все напоминало, что вождь больше не управляет происходящим. В честь праздника, а также в отместку за удар украинских дронов по Кремлю, на Киев полетели российские крылатые ракеты, но были сбиты — в том числе прежде несгибаемый «Кинжал». Аккурат в те минуты, когда обрюзгший Шойгу объезжал войска на Красной площади, вагнеровский предводитель Пригожин опубликовал видео с нападками на Минобороны. Во избежание скандалов и рисков пришлось отменить «Бессмертный полк», а равно и парады в двадцати городах.
Главное мероприятие на Красной площади было скомкано, урезано по времени и проведено с наименьшим числом марширующих за последние пятнадцать лет. Обошлись без самолетов и современных танков — то ли из-за фронтовых потерь, то ли из желания предельно ужать мероприятие. Руководители семи сопредельных стран, внезапно вытребованные в Москву, смотрелись как живой щит, прикрывающий Путина от украинских беспилотников.
Хотя словоохотливость правителя в последние годы постоянно выходит из берегов, на этот раз он благоразумно себя ограничил — его речь на параде было заметно короче прошлогодней. Отличалось и существо сказанного.
Год назад российские войска наступали на Донбассе и казалось, что до полного завоевания Донецкой и Луганской областей уже недалеко. В тогдашней своей речи Путин ни разу не упомянул Украину и пять раз — Донбасс («сегодня ополченцы Донбасса вместе с бойцами Армии России сражаются на своей земле, где разили врага дружинники Святослава и Владимира Мономаха, солдаты Румянцева и Потёмкина, Суворова и Брусилова»), как бы обозначая, что уж эти земли точно будут захвачены.
На нынешних торжествах правитель упомянул Донбасс лишь однократно, мрачно разъяснив, что «против нашей Родины вновь развязана настоящая война, но мы дали отпор международному терроризму, защитим и жителей Донбасса, обеспечим свою безопасность». О будущих победах Путин уже не рассуждает даже в форме излюбленных им расплывчатых намеков.
Страшно и прискорбно
В 2022-м, предвкушая скорое и успешное окончание кампании, вождь позволил себе с неожиданным сочувствием отозваться о жертвах (только с российской и донбасской стороны, конечно) и объявил минуту молчания в память о них: «Мы склоняем головы перед нашими боевыми товарищами, которые пали смертью храбрых в праведном бою — за Россию». А в 2023-м, уяснив, что кровопролитию не видно конца, рассуждениями о погибших он публику решил не пугать и минуту молчания объявил только в память о павших в 1941-м — 1945-м: «Все народы СССР внесли вклад в общую победу. Мы всегда будем помнить об этом. Склоняем головы перед светлой памятью всех, чью жизнь отняла война».
Триумф, который режим привык справлять каждое 9 мая, на этот раз выглядит нелепо и фальшиво, а то, что это по-прежнему именуется «Парадом Победы», только подчеркивает неубедительность мероприятия. Казенное победобесие больше не работает в привычном режиме.
Скоро ли это отразится в умах? Быстрых перемен ждать не приходится, но представить себе перспективу вполне можно. Отчеты околовластных опросных служб, ФОМа и ВЦИОМа, не так уж пусты, как кажется.
Формально говоря, публика послушно практикует казенную религию «Великой Победы». Опрошенные почти поголовно одобряют «деятельность государства по сохранению памяти о Великой Отечественной войне», а 31% из них даже утверждают, что об этой войне в СМИ якобы говорится «слишком мало». Что «слишком много», рискуют утверждать всего 8%.
Но когда их просят рассказать о чувствах и ассоциациях, возникающих при словах «Великая Отечественная», довольно многие, хотя и не большинство, говорят не о гордости за державу или победном ликовании, а о скорби и страхе. Образ этой войны в умах не такой уж бравурный.
Но еще поучительнее ответы на вопрос об ассоциациях, вызываемых не самой войной, а торжествами в честь ее годовщин. Поскольку опрошенным предлагался готовый набор вариантов, то первые три места закономерно заняли военный парад (63%), георгиевская ленточка (58%) и «Бессмертный полк» (54%). Сверх того каждый респондент мог рассказать и о других своих ассоциациях, если таковые имели место. И 2% опрошенных самостоятельно вспомнили, что 9 мая ассоциируется у них еще и с памятью о родственниках.
Малочисленность тех, кто рядом с парадом, ленточкой и «Полком» поставили непубличное поминовение своих близких, показывает, как далеко разошлись взвинченные казенные ритуалы и реальная память. Сегодня для подавляющего большинства россиян 9 мая — день площадного беснования, а вовсе не личных воспоминаний о родственниках. Люди уже не связывают такие воспоминания с тем, что устраивается в этот день на улицах.
***
С присущей им покорностью россияне продолжают выполнять языческие обряды поклонения «Великой Победе», но не надо искать за этим живое чувство. Это противоестественное вероучение прошло свой пик и уже осыпается, со всей своей наигранной экзальтацией и «парадами победы», проводимыми в дни поражений.
