На следующий после инаугурации на пятый срок день Путин подписал указ об основах государственной политики в сфере исторического просвещения. Это во многих вещах символический документ, который свидетельствует об аппаратных амбициях Владимира Мединского и о настрое централизовать государственную историческую политику, усилить давление на ученых и просветителей, а также все больше заигрывать с русским этническим национализмом.
Они живут историей
Путинская система увлеклась прошлым не сегодня. В 2000-е годы она осознала: эта риторика выигрышна в глазах консервативных групп россиян. Тезисы о «1000-летней единой истории России» и развале СССР как геополитической катастрофе появились тогда же. В 2010-е годы рост авторитаризма шел под знаменем «консервативного поворота»: важные социальные и экономические проблемы оставлять экспертам, а граждан развлекать «войнами» за культуру, религию и историю.
Пусть россияне занимаются тем, что не особо касается их повседневной жизни.
Через образы прошлого власти убеждали: история Россия — это прежде всего про государство, а главная гражданская добродетель — служение ему. Там было всегда — и будет. Традиционные ценности, особый путь и страна-цивилизация — все это можно обнаружить в риторике 2010-х годов, правда, тогда интеллектуалы отметали это как словоблудие. Увы.
Нарастали и законодательные усилия. Расширялось «позитивное» законодательство: больше памятных дат, все новые города получают статус «городов воинской славы» или «трудовой доблести». В Стратегию национальной безопасности включили необходимость защищать историю.
Постепенно ввели «карающее» законодательство: в УК РФ или КоАП появились запреты на оправдание нацизма, отрицание «фактов» из приговора Нюрнбергского трибунала, уравнение сталинского СССР и нацистской Германии, а также на демонстрацию нацистской символики. В 2020 году значимость истории, наравне с Богом, закрепили и в Конституции. В реальности около 20 федеральных ведомств или организаций создали систему политики памяти, построенную на конвертации «патриотической» истории в освоение государственных бюджетов. Сотни памятников, тысячи мемориальных досок, десятки аллей и новых музеев, а также дорогих кинофильмов доставались простым россиянам в качестве «побочных» продуктов. Ради справедливости: некоторые их них были весьма достойными.
После 24 февраля 2022 года многое поменялось. Война затянулась и не пользуется популярностью. Отсюда три пути: репрессии против несогласных и запугивание колеблющихся. Иллюзия мирной жизни и «не все так однозначно» — для циников. А для всех остальных — рассказы, что россияне-де никогда не агрессоры, но находятся в центре Большой Истории и Большой Геополитики, на гребне волны, а потому должны идти умирать и убивать. Массовая установка мемориальных досок «героям СВО» на школах — яркий пример: пусть подростки знают, что их жизни будут «достойно» отданы государству во имя имперского величия.
Сам Путин этого и не скрывает. Он любит историко-геополитическую риторику, и для него обращение к ней — да, соприкосновение с возвышенным. Недаром в интервью Такеру Карлсона он почти 40 минут читал лекцию об истории России, дарил архивные документы и рассказывал байки из общения с американскими консерваторами — так он демонстрировал доступ к «сакральному знанию» об «истинной» истории и «закулисах» геополитики.
Вся эта историко-символическая политика по старым лекалам воспроизвелась и в начале мая. 7 мая — инаугурация, 9 мая — День Победы с парадом, а в промежуток — указ об основах исторического просвещения. Декларативно-идеологическая составляющая документа не отличается новаторством, хотя и здесь не обошлось без противоречия. Так, в пп. 5–6 авторы констатируют: Россия — это государство-цивилизация, «сплотившее русские и многие другие народы», оно опирается на духовно-нравственные и культурно-исторические ценности (разницу понимайте сами), но вот внешний враги угрожают нашей истории. Однако согласно п. 8, утверждается, что государствообразующим является только русский народ, а остальные — в многонациональном и равноправном союзе с ним.
Заигрывание с русским этническим национализмом на размытых границах между государственной и этнической принадлежностями — это часть современной властной или Z-риторики, но теперь попало и в официальный документ.
Контролировать все
Не нужно принимать концептуальные документы за план действий. Скорее это общее видение, на будущее, тем более важное, если там появляется нечто, что закладывает основу для нововведений или изменения рынка «исторических услуг». И да, авторы документы явно исходили из желания поставить обращение к прошлому под больший контроль.
Так, «историческое просвещение» — это теперь «регулируемая государством деятельность» (п. 3), субъекты государственной политики — все госорганы и другие частные организации, которые хоть как-то распространяют исторические знания. Переводя на простой язык: прошлое — важный государственный ресурс и просто так им заниматься нельзя.
Дальше детализируется, что относится к сфере исторического просвещения, и оказывается, что практически все — образование, культура, международное гуманитарное сотрудничество, гранты, архивы, подготовка научных кадров и пр. Обращает внимание отсутствие поисковой работы: то ли забыли, то ли Поисковое движение России отбилось. В международной части есть работа с соотечественниками как строительство Русского мира (что это — непонятно), развитие сотрудничества с историками из Беларуси, а также на постсоветском пространстве в целом (пп. 8 ж, 11 д), однако ничего — про Китай или Африку. Вряд ли случайно забыли: просто у авторов документа нет глобальной гуманитарной повестки, хотя бы при «повороте на восток и юг».
Попавшие на страницы «основ» конкретные проекты указывают, что будет приоритетом в ближайшее время для государственной исторической политики и под что уже есть деньги: завершение «единого» учебника истории, создание по стандарту для каждого региона учебника местной истории (п. 12б, в); единые цифровые платформы для образовательных материалов и архивного поиска (пп. 13а, 13д), а также развитие центров мирового уровня по продвижению истории (п. 11б).
Вызывают особую настороженность те пункты, который выглядят довольно новыми и очерчивают потенциальный круг претензий, особенно если держать в уме, что историческое просвещение — в принципе любая деятельность по распространению знаний о прошлом. Тут мы видим в качестве задач: совершенствование экспертизы содержания исторической литературы и экскурсионных программ (п. 10и). Контроль над содержанием просветительских и образовательных программ (п. 10г). Выработка механизмов регулирования «исторического контента» компьютерных игр (п. 13ж). И даже создание рейтинга публикаций социально-гуманитарных наук, независимый от зарубежных рейтингов (то есть аналог Scopus) (п. 12в). Странным выглядит признание необходимости упорядочить деятельности госвласти и экспертных советов по предоставлению субсидий на исторические темы и выдачу или отзыв лицензий на фильмы — кому-то казалось, что она не упорядочена?
Амбиции Мединского
На многие декларации можно было бы не обращать внимания, если бы в самом конце (п. 15) не было прописано, что координирующая роль для всех субъектов государственной политики в сфере исторического просвещения (то есть для всех, кто вообще обращается к истории) принадлежит межведомственной комиссии по историческому просвещению. Этот орган в составе администрации президента появился в 2021 году по просьбе помощника президента Владимира Мединского. Годом ранее его перевели на эту должность с позиции министра культуры, что означало потерю бюджетов и ресурсов. Так что сама по себе комиссия была механизмом усиления аппаратных позиций, хотя конкретных полномочий не имела.
Затем Мединский участвовал в переговорах с Украиной, читал лекции о Российской империи, выпустил серию книг о «Собирателях земель русских» (последний том — конечно, про Путина), написал с ректором МГИМО Торкуновым несколько томов линейки «единого» учебник истории России. Короче, нашел чем заняться — конкретными проектами. А потому появление «основ исторического просвещения», где центральная роль вроде как отведена Мединскому, — это его аппаратное усиление.
Готов предположить, что и документ готовили его подчиненные.
Но не будем спешить с окончательным выводом. Конкретные планы, бюджеты и контроль, согласно документу, находятся в ведении правительства РФ. А значит, влияние на конкретику и повседневную деятельность у комиссии с ее главой минимальны. Тем более что утвержденные Путиным «основы исторического просвещения» затрагивают так много направлений деятельности государственных ведомств, что выдают весьма серьезные амбиции у авторов. Правда, для их реализации надо стать как минимум курирующим вице-премьером.
